Отважная стюардесса

Сижу в кафе, режу пластмассовым ножом котлетку. Открывается дверь — и в кафе входит изящная, высокая шатенка. Это Вика, стюардесса, я ее знаю. Приветственно машу рукой, она замечает меня и плюхается на стул напротив.

— Какая встреча! Давно тебя не видела. А у меня сегодня выходной.

 — Выглядишь отлично. Вик, у тебя уже все в порядке?

Вика пару месяцев назад делала несложную операцию, поэтому я, конечно, интересуюсь ее здоровьем.

— Да, все окей! Мне даже премию выдали за болезнь, представляешь?

— Это как?

 Вика рассказала. Первым ее полетом после выхода на работу был рейс Москва — Лондон. Летели на потрепанном "боинге", человек сто на борту. Через час после вылета из Шереметьево попали в страшную грозу. Самолет начал часто и грозно падать в воздушные ямы. Через десять минут настала такая болтанка и турбулентность, что все верующие на борту стали причитать и молиться, а остальные заорали в голос. Ситуация осложнялась тем, что на борту было много маленьких детей — им ничего не объяснишь, а глотки ого-го какие. Визг, крик и мат стояли невообразимые. Самолет трясся и скрипел. Все бы наверняка кончилось плохо, если бы не фантастическое хладнокровие Вики. В промежутке между пассажирскими воплями она тихим, суровым голосом объявила:

— Уважаемые пассажиры, просьба сохранять спокойствие. Я попадаю в такую грозу двадцать раз за год, и, видите, стою перед вами живая. После этого Вика таким же негромким, суровым голосом успокоила нескольких особо истеричных дамочек, подала кому-то рвотные пакетики.

Потом еще несколько раз обратилась к пассажирам — негромко, сурово, с расстановкой. Глядя на тихую, мужественную стюардессу, ни разу не повысившую голос, мужчины и дамы совсем умолкли, а дети приутихли и только продолжали испуганно икать.

 Вика рассмеялась:

— На самом деле, я никогда не летала в такую грозу! Я тоже думала, что пришел трындец! Как же мне хотелось заорать со всеми, ты не представляешь!

Но я просто не могла — операция ведь была на связках. Громче своего обычного голоса не получалось произнести ни звука. Поневоле пришлось играть роль тихой, суровой воспитательницы...